Потехин Сергей Александрович, 1918 года рождения, д.Рубеж

 

Из воспоминаний Сергея Александровича:

 

«В 1939 году был призван на действительную службу. Сначала был направлен в Одессу, потом в Латвию на границу. Русскими солдатами заменяли латышей. Здесь для меня и началась война. Советские части отступали под мощным натиском немцев. Затем его в числе других направили в танковое училище в Гороховецкие лагеря. Вместо 4 месяцев обучения занимались 2 (ускоренный выпуск). Танки Т-34 поступили из Горького. Был сформирован танковый истребительный батальон. Меня назначили наводчиком, стрелял из орудия.

                 

Первые бои были под Москвой. За 2 дня до наступления в их расположение приехал Рокоссовский и задал вопрос: «Ну что, повоюем?». Один из бойцов ответил: «Как-нибудь повоюем». На что Рокоссовский сказал: «Как-нибудь нельзя, надо как следует».

                 

Во время наступления перед батальоном была поставлена задача – пробить оборону немцев на 3-4 километра вправо и влево от дороги, укрепиться и не давать немцам отступать и подходить подкреплению. Задача была выполнена.
                 

Но тут в небе появился самолет-разведчик противника – «рама». Он сообщил координаты танков и немецкая артиллерия открыла огонь. Положение было тяжелое. Но подошли основные силы, наступление продолжалось.

                 

Затем танково-истребительный батальон был переброшен на освобождение Одессы, потом под Ленинград (блокада была еще не снята).

               

Однажды произошла встреча с земляком – Василием Ивановичем Маровым – работал счетоводом в конторе в Иванькове. Встреча вечером была теплая, попросили у старшины вина, Василий Иванович был хорошим гармонистом – пели песни, плясали, а на утро в бой.

               

В одном из боев был тяжело ранен. Линия обороны немцев была хорошо укреплена. Один из дзотов оказался напротив танка. Командир дал приказ уничтожить его. Первый выстрел не попал в цель. Тогда попросил остановить машину, чтобы точно прицелиться. Прямое попадание привело к тому, что из амбразуры дзота повалил дым. Но и Т-34 оказался подбитым. Удалось спастись только радисту и наводчику. Командир и водитель сгорели. Мы бросились в разные стороны. Последнее, что помню – «в дыму дзота немецкого автоматчика, удар верхней частью ноги». Потом потерял сознание. Как меня переправили на другой берег реки, а после в медсанбат уже не знаю. Очнулся в палате. Отправили в госпиталь на Байкал. Там пролежал около года и после этого комиссовали. На костылях вернулся домой».