В августе 2004 года на территории Кадыйского района проходила топонимическая экспедиция студентов Уральского государственного университета имени А.М. Горького. В задачи экспедиции входило: сбор лексики и терминологии традиционной культуры, фольклорного и этнолингвистического материала.

 

Народное слово и миф

«Полава тебя неси!»

В Кадыйском районе зафиксированы бранные выражения, в которых фигурирует слово «полава» (вне выражений используется редко). Смысловое наполнение этих языковых фактов разнообразно. Базовое слово фигурирует в них во вторичных значениях, а первичное значение информантам неизвестно. Контекстуальные связи в составе бранных формул позволяют выявить ряд существующих признаков языковой ситуации, приближающих к разгадке изначального значения лексемы:

• неожиданное появление, мыслимое как неблагоприятное:

• «полава принесла»: «Полаву-то не ждут – и вы явились тут. Вот и полава принесла» (д.Лубяны);
• о неприятном госте: «В наше-то время приходили из других деревень. Кому не нравится, скажут: полава их принесла! Откроют драчу из-за девок-то» (д.Чапыги).

• беспорядок, разрушение:

• «как полава» – о грязном человеке: «Как полава пришел ты, грязный весь!» (д.Лубяны);
• «полава» – компания хулиганов, пьяниц: «Полава – это хулиганское слово. Идут и хулиганят полавой. Компания, кучка пьяных называется полавой» (д.Березовец).

• связь с водой: «Полава, связано, что вроде ты мешаешься: чтобы тебя полава унесла, чтобы тебя унесло водой-то!» (д.Чапыги).
• стихийная сила, приносящая вред человеку:

• «полава унесла» – нелегкая унесла: «Если убежит – о, полава-то унесла!» (с.Завражье);
• «полава занесла» – об обморочном состоянии: «Сама, когда пойдешь, закружит тебя: полава-то куды занесла меня, Господи!» (д.Чапыги);
• «полава унесла (увела)» – о состоянии безумия: «Старость когда, когда полоумный – полава-то унесла его, увела» (д.Чапыги);
• «полава снесла» – о человеке потерявшем равновесие: «Ну, довертелась, полава тебя снесла!» (с.Столпино).

Итак, «полава», по всей видимости, представляет собой персонификацию некой стихийной (скорее всего водной) силы, неожиданно появляющейся и враждебной человеку. Выделенные признаки реалии позволяют предполагать, что изначальное значение лексемы «полава», не осознаваемое сейчас носителями говора, – половодье. Такая реконструкция значения подтверждается данными Словаря русских народных говоров.

С половодьем связано еще одно выражение, зафиксированное экспедицией, – «полая вода покойников любит». Оно отсылает к поверью, что во времена половодья обнаруживаются все утонувшие в течение года: «Полая вода покоников любит, плывут все к берегу да тычутся в берег» (д.Ивановское»). Примечательно, что в основу отношения полой воды к человеку положена оппозиция «живой – мертвый». По отношению к живым полая вода ведет себя агрессивно – уносит, уводит. «Захваченный» полой водой человек, утопленник, становится для нее «своим». Иногда она «отдает» утопленников, выносит их на берег: «половодник» – утопленник, обнаруженный во время половодья: «Полавой-то половодников нанесёт. Ну, скажут, будёт холодная весна. А как ни одного не вынесёт – теплая весна» (с.Столпино).

 

«Дать имя с креста»

Были собраны новые сведения о способах имянаречения в случаях, когда в семье «не держатся дети». Один из них воплощается в выражении «дать имя с креста». В народном восприятии обряды крещения и имянаречения неотделимы друг от друга, поскольку имя и крест ребенок получает одновременно. В данном случае речь идет о способе магического «перекрещения» для остановки детских смертей в семье, когда ребенку дается то де имя, что у матери и крестной: «У мамы все в детстве помирали, все дети. Сказали ей, как мне родиться: имя давай с креста. Я остановилась, не умерла. Мать Екатерина, крестная Екатерина – да я Екатерина. Мать, крестная и младенец – по одному имени. Вот и дали имя с креста» (с.Столпино). В приведенном контексте особого комментария требует глагол «остановиться»: здесь он употребляется в значении «выжить, закрепиться» в жизни, прервав ряд детских смертей в семье.

«Повторное» именование как одна из разновидностей ономастической магии отсылает к распространению у русских поверья о том, что носитель «повторного» имени наделяется вместе с именем крепким здоровьем: «У меня у мамы пять детей умерло. Ей сказали: «Назовите его именем отца». Михаилом и назвали, и остался живой ребенок-то» (п.Текун). С этим представлением связаны и запреты на называние детей именами умерших родственников: «У меня родился сын, а брат у мужа умерший был Николай. Вот и назвали Николай. А он сорока лет и умер. Надо называть именем того, кто живущий» (с.Зарважье); «Я рожала Надежду, и она умерла. Не хочу детей если, даешь им имя того ребенка, который умер. Чтобы этот умер» (д.Паньково). В обряде имянаречения «с креста» содержится также мотив связи судеб крестника и крестных, встречающийся и у других славянских народов. Так, у сербов бытует поговорка: «Умрет крестник, кончится и кумовство».

Новизна полученной информации состоит в том, что, в отличие от известной славянской традиции двойного перекрещения, используется тройное. Чем мотивирован такой способ именования? Во-первых, как уже было отмечено, в ситуации крещения имя и крест тождественны и выполняют единую функцию – защитную. Следовательно, вместе с повторным именем ребенок получает дополнительный «крест», а значит и дополнительную защиту. И чем больше таких имен, тем больше у ребенка шансов «остановиться». Число три является знаковым для христианской традиции, и такое именование приобретает дополнительный религиозный смысл. Кроме того, здесь возможна своего рода проекция креста как фигуры на обряд крещения: происходит оживление визуального образа, из которого затем «вырастает» сама идея тройного именования.

 

Источник: Журнал о русском фольклоре и традиционной культуре «Живая старина», 2005 год №3.